Елочка моя написала дури забористой по той самой modern!AU-фантазии, которую я периодически в закрытках клепаю. И я просто оставлю это здесь.
High school, артальвана, носки.
***
Ветрокрылая чувствовала себя отвратительно странно. Встать бы и уйти, но она сидела на краешке кровати и смотрела, как спит ее убийца. Она могла бы отплатить ему тем же, ножей на кухне хватало, но не двигалась с места. Одно лишь осторожное движение – поправить ему волосы. Его королевское высочество, оказывается, соня. Уже за одиннадцать, а он и не думает просыпаться, распластавшись на кровати. Но сегодня все равно воскресенье, ненавистный будильник молчит, а принц Артас Менетил спит сном младенца. Только ноздри немного подрагивают. Еще немного, и он окончательно учует запах свежего кофе и омлета с беконом. Зачем она это делает?
- Зачем ты позволяешь ему это, Сильвана? – удивляется Лана’тель, тактично делая вид, что ее совершенно не шокируют размазанный макияж и пятна спермы на лице. Их, впрочем, немертвая уже стерла, теперь заново рисуя себе улыбку. Ветрокрылая нервно пожимает плечами. И молчит.
- Не нужно было приходить, - наконец бросает она, сметая салфетки в мусорку. Сильвана старается не думать, что Менетил вышел из туалета, нарочито застегивая ширинку. С блаженной улыбкой только что удовлетворившего свою похоть животного. Старается не думать о том, что ее соседки хоть и дуры, но все поймут правильно. Старается не думать о том, что после с ней будет. Очередной скандал и травля. Она к этому почти привыкла. Но зачем она это делает? Разве она боится сошедшего с ума в снегах Нордскола человеческого принца? Хуже ей он уже не сделает. Или же дело просто в том, что с ним бывает жарко? Настолько, что снова чувствуешь себя живой. Сильвана не может ответить на этот вопрос даже себе.
- Проснись, - шепчет она ему, гладя по лицу. Спросонья он теплый и мягкий. Настолько, что хочется скинуть его же футболку и снова залезть под одеяло. Артас открывает глаза.
- Ты? – бормочет он осипшим после сна голосом. – Ты еще здесь?
Он смущен и удивлен, но Ветрокрылая этого не видит. Ты еще здесь? Это же почти что «пошла вон».
- Я уже ухожу, - отрывисто бросает она ему, подрываясь с кровати. – Завтрак на столе.
Он не пытается ее остановить, а просто смотрит, как она торопливо одевается и выскакивает за дверь, громко ею хлопнув. Только тогда он встает и подходит к окну. Она как раз выскакивает во двор, но, одергивая себя, пытается идти спокойно. Держит лицо до последнего. Он задумчиво смотрит, как она вытряхивает сигарету из пачки, подкуривает и быстрым шагом уходит прочь.
- Нет, я понимаю, - кивает Вайш. – Раз – хорошо, ну два по пьянке в клубе. Но дальше-то зачем? Что это за пляски с платьями, извинения и прочая чушь?
- Еще после клуба, - вставляет Лана’тель, хихикнув. – Не один раз.
Сильвана греет руки о чашку с чаем и молчит. Ее свита не осуждает, но пытается докопаться до сути. Она знает, что вопрос о том, что происходит между этой парочкой, мучает уже всю школу. Вопросы, бесконечный ворох вопросов со всех сторон.
- Тебе же не нужны проблемы с Праудмур… - Акама, единственный мальчик в их компании, пытается зайти с другого конца.
- Она насыпала в мою кровать кнопок, - делится Ветрокрылая без особых эмоций. – И еще она в магическом пекарстве на ней упражняется. Крошки царапаются…
Девочки поджимают губы, Акама картинно закатывает глаза. Сильвана знает, что им нужно совсем не это. Но они с радостью начинают мыть Джайне кости. А она сама уже не думает о том, что все эти «отношения» с Менетилом делают ей хуже. Она вспоминает, какое горячее у него дыхание. И, почему-то, каким он может быть ласковым.
В понедельник Артас приходит на занятия мрачнее тучи. И сразу же идет к ней.
- Я не могу найти свои носки, - хмуро объявляет он Сильване. – Туфли трут.
- Купил бы пару по дороге, - ровно отвечает она. И добавляет. – Они все были в сушке, когда я уходила.
- В сушке? – вид у него растерянный, и Сильвана невольно улыбается. И как можно серьезнее кивает. Он не признается, но, кажется, только что узнал что-то новое о своей квартире. – Спасибо.
Артас нарочито, даже церемонно кланяется и уходит на свое место. Вечером она обрабатывает набитые им за два дня мозоли и подробно рассказывает, что где должно лежать. Он отвечает, что уборка и такие мелочи – не царское дело, а потом им становится не до разговоров.
- Вы встречаетесь? – не отстает от нее Тиранда. Да и куда от нее денешься, если койки рядом стоят.
- Нет, - отвечает Ветрокрылая в сотый раз.
- Но вы спите.
- Да, - соглашается Сильвана.
- Это чудовищно, - в который раз Шелест Ветра качает головой и цокает язычком. – Джайна же была твоей подругой…
- Была, - кивает эльфийка. – Пока я была правильной живой девочкой.
- В этом все дело? Ты же прекрасно знаешь, как она относится к Артасу.
- Она его бросила, - неожиданно зло бросает Ветрокрылая, оторвавшись от созерцания потолка. – Бросила, когда была ему нужна. По-настоящему нужна. А теперь ты будешь залечивать мне про ее пиздастрадания? Сама виновата. Не я, так другая нашлась бы.
Продолжать этот разговор нет никакого смысла. Сильвана встает с кровати, открывает форточку и закуривает. Обычно этого хватает, чтобы сменить тему на вопли о вреде табака, но не в этот раз.
- Ты – чудовище, Ветрокрылая, - с отвращением выплевывает Тиранда.
- Да, ужасное мертвое бесчувственное чудовище, - отчего-то королева банши улыбается. – Но я, по крайней мере, не помогаю братьям наставлять друг другу рога.
Шелест Ветра витиевато ругается, а Сильвана смеется. Стоило ли так переживать из-за обычных бабских склок?
Проходит еще несколько дней. Праудмур смотрит на нее волком. Ветрокрылой есть что ей сказать, но она молчит. Она почти не бывает в их общажной комнате, зависая то у своих девочек, то у Артаса. С Лана’тель, Вайш и даже Акамой-прилипалой оказывается на удивление легко и весело. Ну, кроме перманентной нажьей депрессии по имени Кель. Хотя Сильване даже нравится быть жилеткой для теперь уже подруги. А с Менетилом… ей просто хорошо. Тепло. Сегодня принц ведет ее в кафе, не слушая ее возмущенных отговорок о том, что есть ей, в общем-то, не нужно. Они отлично проводят время в закрытой кабинке, но к себе он ее не зовет. Неужели она ему уже надоела? И это просто прощальный обед – принц все-таки, манеры… хоть какие-то. Он провожает ее до общаги и целует в щеку. Сильвана улыбается, но на душе скребут кошки. Она молча заваливается в комнату и плюхается на кровать. Джайна смотрит на нее с издевательской улыбочкой. Холодно. И мокро.
- Какого хуя ты опять творила на моей койке?
- Мы практиковались в создании водных элементалей, - отвечает Тиранда. Они практиковались. Можно подумать, что она не догадается, кто изгадил ей постель. Опять. Но сама Праудмур об этом не скажет. Не снизойдет. Сильвана злится и в отместку вытряхивает пепельницу магичке на подушку. Так же молча. Тяжело участвовать в холодной войне, когда поле боя – твое же логово. Можно было остановиться и на этом, но ее уже несет. Из личного шкафа достается драгоценная склянка с чумой – выпускной проект у некроманта, результат трудов не одного месяца. Она размахивается и смотрит на открывшиеся рты своих соседок. Им страшно, и ей нравится этот страх. Тиранда пытается пойти на мировую, уговорить. А вот Джайна начинает визжать. Почище иной банши. И Сильване становится от этого лучше.
Дверь открывается с ноги. Артас с интересом заглядывает внутрь. За его спиной мнется Иллидан. Праудмур захлопывает рот и на секунду в комнате повисает тишина.
- Мы, кажется, не вовремя, - говорит Ярость Бури осторожно, косясь на Тиранду. Менетил отвечает ему глубокомысленным кивком, но смотрит только на немертвую. Застывшую посреди комнаты со склянкой смертельно опасной чумы в руке.
- Ветрокрылая.
- Что?!
- Собирай вещи. Такси через полчаса приедет.
Сильвана смотрит на него, ухмыляющегося. Она убьет его, если это окажется очередной дурацкой шуткой. Но глаза проклятого принца серьезны, и она решает ему поверить. На ватных ногах подходит к нему и всучивает колбу. В голове гудит, она, толком ничего не соображая, беспорядочно скидывает свои тряпки в чемодан, туда же без разбору летят тетради, косметика, книги. Все, что накопилось у нее за такой недолгий срок в общаге. Где-то сквозь вату она слышит, как Иллидан отпирается от Тиранды. Они пытаются говорить шепотом, даже за дверь вышли, но она все равно слышит их голоса.
- Ты что, предупредить не мог о таком?
- Я сам только узнал. Мы пиво пить шли, когда он внезапно развернулся и… вот, короче.
И снова гул из упреков и оправданий. Неплохой фоновый шум, помогает отвлечься от мыслей о том, что все это – развод и над ней сейчас посмеются. Финальным штрихом Ветрокрылая берет свой лук и колчан со стрелами.
- Я готова, - говорит она ровно. Артас забирает у нее чемодан, который, правда, тут же передает Иллидану.
- Спускайся, - коротко говорит он другу и протягивает ей руку. Сильвана принимает ее, и закрывает дверь, оставляя в комнате Джайну и Тиранду с одинаково глупо вытянутыми лицами.
Такси уже их ждет. Багаж погружен, Иллидан сидит на переднем сидении и нервно барабанит по стеклу пальцами. Артас открывает перед ней дверь, усаживает, садится сам и по-хозяйски сгребает ее в объятия. Сильвана прижимается к нему всем телом, и к ней, наконец, в полной мере приходит осознание.
- Что это, блядь, было?
- Моя девчонка живет со мной. Я решил.
Иллидан хмыкает со своего сидения, Сильвана переваривает это заявление, а Менетил наклоняется к ней и очень тихо, чтобы друг не слышал, шепчет:
- А еще я опять потерял все носки.
***
Елочка моя написала дури забористой по той самой modern!AU-фантазии, которую я периодически в закрытках клепаю. И я просто оставлю это здесь.
High school, артальвана, носки.
High school, артальвана, носки.